Самира Джафарова - Этан [СИ]
— Я там была? — Спросила я, в растерянности указывая на картинки.
— Нет. — Ответила Келли.
— Я коллекционировала красивые места? — Спросила я, с досадой жалея, что не побывала во всех этих местах.
— Ты собирала картинки тех мест, куда бы хотела поехать. — Сказала Келли, входя в комнату и опускаясь на разброшенные подушки на полу.
— У меня были грандиозные планы. — Выпалила я, и с досадой добавляя. — Жаль, что я не помню этого. Взглянув на девочек, я улыбаюсь, пытаясь скрыть страх. Я не помню дом, соврала, что помню отлично прошлое. Для меня прошлое видно сквозь туман и даже страшно подумать, что я забыла и больше не вспомню.
— Ты не помнишь дом? — Спросила Келли. Я не стала оборачиваться.
— Нет. — Ответила я, всматриваясь в рисунки. — Все словно в тумане.
— Ты соврала в больнице. — Обвиняя меня, сказала Келли.
— Я не хотела там оставаться. — Призналась я. — Я хотела домой…
— Как этот дом может быть твоим домом, если ты не помнишь его? — спросила она. Хороший вопрос Келли…
— Ты хоть нас помнишь? — Спросила она тихо. — Или это все ложь… Я замерла, поражаясь ее голосу.
— Я помню достаточно. — Сказала я, обернувшись и делая к ней мелкие шаги. — Ты получила двойку год назад и боялась идти домой. Мы с девочками целый час аккуратно исправляли ее, чтобы мама с папой не ругали тебя. Она потрясенно смотрела на меня.
— И все из-за паршивого Чарли. Жаль, правда, родители узнали про двойку, но мы старались, как могли. — Продолжила я, и улыбнувшись добавила. — Думаю, можно сказать, ты доставала меня чаще, чем нужно младшей сестре. Келли сглотнула и улыбнулась, явно пытаясь не плакать.
— Я помню. — Сказала она и с печальной улыбкой добавила. — Только мальчика звали Майкл.
— Не обязана я запоминать все! — возмутилась я, видя, как девочки смеются.
— Ева, ты не рассказывала Келли, как пошла поговорить с этим Майклом? — Спросила Анна. — Это был очень деловой разговор, с большим количеством употребления «ты понял меня!»!!! Келли удивленно приподнялась.
— Ты говорила с ним? — спросила она.
— Нет. — Ответила я, отворачиваясь.
— Еще как говорила! — Сдала меня Дженни, пересказывая ей, как прошел разговор. Я слушала в пол уха. Странная усталость навалилась на меня. Словно, чем больше я погружаюсь в свои воспоминания, тем хуже я себя чувствую. В голове всплыл тот рисунок.
— Почему ты не рассказала, что говорила с ним? — спросила возмущенно Келли.
— Ты меня сильно доставала. — Ответила я думая о ней. Проверив все стены комнаты, рисунок темноволосой девушки я не обнаружила, значит, рисунок был нарисован не здесь. Проводя рукой по картинкам, я стала замечать маленькие дырки на стене. Словно тут раньше висели рисунки, а их сняли. Таких дырок было больше всего около зеркала.
— А где картинки, что висели тут? — Спросила я, прерывая девочек. Может тут висел плакат той девушки, что так похожа на меня? Нет, подумала я. Рисунок был на другой стене. Обернувшись, я увидела, что девочки до сих пор не ответили.
— Не знаю. — Ответила Келли и быстро сменила тему. — Ты скажешь родителям, что не помнишь дом?
— Нет! — Выпалила я. — Убью того, кто сдаст меня!
— Может… — Начала было Анна.
— Нет! — Сказала я властно, и увидев печальные лица, уже мягче добавила. — Нельзя им говорить! Я вспомню все! Мне просто нужно время! Уговорить девочек было странно просто. Чувство, что я хожу в тумане, увеличивалось с каждым часом в доме. Я не могла сказать, что это мой дом. Потому что не чувствовала его своим. Отец запретил выходить из дома, и никто и слова не сказал. Может все бояться, что я могу упасть как перед домом? Так или иначе, но я начала вспоминать. На секунду закрывая глаза, я стала вспоминать маленькие детали. Они словно вспышки возникали в голове. Вот я бегу по лестнице. Дженни, я и Анна фотографируемся, Анна и Дженни в платьях, а я почему-то в костюме. Келли дергает меня, и я ухожу в другую комнату, обзываясь как сапожник. Келли обнимает меня, крепко сжимая. И шепчет мне «Я люблю тебя». Я на похоронах, но не помню чьих. Все слишком запутанно, мало чего из воспоминаний я понимаю. Иногда полностью теряя понятие, что было раньше, и что было в прошлом году.
— Я так больше не могу. — Сказала я, делая круги в комнате.
— Ты что-то вспомнила? — спросила Анна.
— Я больше не могу сидеть взаперти! — воскликнула я. — Я словно в тюрьму попала! Два дня дома, и я уже задыхаюсь. Глубоко в душе я уже планировала побег.
— Они беспокоиться о тебе. — Сказала Дженни.
— Я не больна! — Сказала я гневно. — Просто потеряла память! Ну и что, что я не могу вспомнить кое-какие детали? Вчера они узнали, что я не помню дом, в котором родилась. Никогда не забуду их лица. На следующий день пришла новость, что стали известны ответы экзаменов. Нужно было поехать в школу. Оттого, что я не помню экзамены, я не имела понятия, чего ждать от ответов. Но мой поход в школу испортил отец, заявив, что я не пойду. Я перестала понимать отца. Неужели теперь я должна все время сидеть дома? Но девочки, и почему-то Келли, встали на мою защиту. В итоге в школу мы поехали с папой. Я чувствовала себя паршиво. Поехали мы рано, но из головы все не выходило, как странно вел себя утром папа, сильно поругав Келли. Встретившись с девочками в холле, мы пошли узнавать свою судьбу. Что напомнило мне Миранду. Надо и к ней забежать! В итоге я получила не такие уж плохие оценки, в отличие от отличницы Дженни и спокойно могла поступать куда хочу.
— Пошли домой. — Сказал папа.
— Но…
— Ты пообщаешься с друзьями дома, когда мы будем праздновать вечером ваш успех. — Сказал он убедительно.
— Позовем всех друзей папа? — Спросила Келли с вызовом. Я аж обомлела оттого, как она спросила у отца. Дженни и Анна почему-то потупили взгляды.
— Дома поговорим. — Сказал папа, сухо направляясь к выходу. Я взглянула на Келли, но она просто пошла, больше не сказав ни слова. Вот мой первый выход в свет. Он больше всего напоминал мне марафон. Быстро в школу и вон оттуда, всего за 3 минуты. Почему-то я не была против. Все как-то странно смотрели на меня. Может из-за повязок? Я не была особо популярна. По крайне мере я получу аттестат!
— Странно, признаюсь, но я не помню этот выход. — Выпалила я, думая рассмешить девочек.
— Ева!!! — восклицают мне в ухо. Потом я оказываюсь в чьих-то объятиях, и меня до боли сжимают, словно пытаясь задушить. Как только меня отпускают, я узнаю обладателя таких крепких объятий. И не успеваю сказать и слова, как опять оказываюсь в объятиях.
— Старушка, как ты напугала нас всех! — Восклицают мне в ухо и отпускают.
